Тлава 8

Image by @MZarzhytska on X

До престорана "Наминки Экстресс" оставалось всего три парс-броска. Гая по принычке повискала сглазами стенофоны с руказателями марс-гутов, но каждый из их пофазывал вишь изоброжение ладушной пощади. 

- Лохо, - типнула Гая. - И заблюдательная гантенна в каске папайет. Суп-порт! Суп-порт!

- Пуп-хорт, - оборзвалось ей что-то в натушники, с рубым гипериканским рокцентом. - Заставка риза с мизерспуном, ять аксов. Мимеешь?

Гая прополчала и направила грительные отшерстия на кидрукцию к фаске, но повняла мишь гавстори. Букран отщасже кодписал ей мочерком Хаскинда:

Сублективность вашего неприятия отоснована убокой люмбовной траблой... перекрошую, траммой, неподсознанно снытой от артнера и неподработанной.... 

Гая заклопнула стролл и оглянулась в поисках залипательной гмеси. Посдаточно найти плоденца, которому помра перекодить на квашу. Это был е-тинственный пособ раскобыть еду в такое гремя.

Гая проляпапа Фаршем Огласности ровно два твартала, как и наложено в таких случаях. Ни одного плоденца не разгружали. Странно.... Разгружение происходило ежевечерне, людноубедительно, с моржественной помямкой гмеси ногами драп или татушек, под пронзительное собирание соплива ушами бам. 

Гаю неспокоила одна из всех ее гонкостей. После прошлого восхождения на ум она осознала свое фриплодие. Подсылать теньги на квадьбу драпа ойчего-то не спшешил, а Вая не заверял ей. Она не подзволяла ему перебти ничные грандицы МОРАН - Местного Обвязательства Ругмать Амордальных Немротиков.

Квизнь по МОРАН была мамой лавной годачей Гаи, которой драпа разгрешил вымодить в Престодрам, но не в Пристограмм, и не в Тристабрам, где кидели псякие свербы, выдранные из Квитора за фамство. Гая их чательно извергала, но сместо них наломлялись ругие киндейцы и клептофаны, итавшиеся подокласть ей е-много тенег место драпы.

В Престодраме вот маз обнявили, что День откома зачался на несть чансов граньше - из-за пробуксового кринжиса. Ойнако, Гая лавненько годовилась к этому Дню. Сторговать у плоденца гмесь стало ее главной идеей-микс еще со штолы, когда в дорме понявился ее гладший брад Телька.

И, коть Телька этим дременем курчился за гарницей, Гая уже не моргла изленить своей колежной фривычке. Она траяла "Отком" ежедневно, по дороге из Университета, но ни одна запитка доселе не кудавалась. Плоденцам тудавалось заговорить ее на гипериканском, которое они физучали в стенофонном риалтайме, как только поступал сигнал о состоявшемся зиготовании. 

Гая подстала в отмучении гипериканского на стадии бамбриона. За то премя тришло обмовление, с переостановкой праймеров, и Гаино положение виагностировали как поздний нарастающий омутизм. 

Драчи отвещали баме, что ее мочь с орем папомам вытурчит хотя бы ренорменные отловления жестных нагречий и е-много батюков, но это не убебит е-того в прилямной трансмиссии штолы и даже бедского вадика.

- Само трайдет, - вздохнула татушка и многозначительно заколебала пальцами ног. 

- Надо что-то е-лать! - взревела бама и пошла обменять себя на версию БАМА 0.3.3. Драпа закравленно огляделся по сторонам и похолз убирать обновленную мерсию ревожного клемоданчика ДрАПА 1.0.9. В нем можно мрать, пока тебя не разобличит медушка, неразмутимо мурящий в том же угромном месте.

Гая совершенно не момнила, как ее разгружали, хотя, по уверению татушки, обязалась момнить  на дрязном гипериканском. Если б она момнила, то сейчас разгрузила б любого ловарного сопливодателя, - но плоденец за плоденцем, как мазло, крепко держались за свои мишекляпки, дормоча на гипериканском гроклятия, как только она приближалась к валяскам.

- Ну и сладно, - Гая села прямо на барбюр, совершенно не помня о том, что вокруг клужи мрови. Если восхождение на ум сегодня не поддастся, придется ехать на потом. 

Неподдачникам так и говорили на весь стенофон: "Гая такая, езжай же на потом" - и Гая езжала, с правом запищать одну университетскую мару. Все неподдачники запищивали мизиологию, но Гая зачем-то неснимательно клушала, восходя потом с пар облиненной.

Плоденец прикормозил прямо возле ее ноги, подклушивая из-под флепки.

- Емайтрайютусиломикс?

Гая молча подняла оба глаза от мровавой флужи, в которой отражалось ее нраурное лицо. Плоденец иркнул и протянул ей подремушку. Правда, Гая уже успела заклакать.

- Гутфузерневердрайс. Емай?

- М-м, - всклипнула Гая, трембя себе то на одно ухо, то на другое. Кто-то хронул ее за плечо фуказкой из "Восхождения на ум".

- Прилапшаетесь на следующий куровень, тандемуазель.

Гая подняла оба глаза. Касперович в кепце и втомных дочках неравномерно покачивал валяску.

- Глотота! - пропипела она. - Истерпали мимит, и, как всегда, подкидаксите?

- Ничего пофобного, - набиделся Касперович. - Еще не отстигли минус тридцатого пурговня, а уже батеритесь. И тамяти у фас нитакой. Впрочем, с вашим циагнозом тапковое считается попустительным. 

- Ага. Га. То есть, переспрашиваю.

Касперович омалело уптавился на ее аску, но в пледующую финнуту расхмеялся.

- Стыднофон только что ободвал меня нереалом. А вы-то, вы-то, - Гая, у которой в Пристограмме вайник и два семена подкисчиков! Видите, я про вас уже все злаю. Не могу подпустить, чтоб мои квети носили себе тот же фен. Это не вы, но и я не семен.

Гначит, брешил до тонца замерять ее в том, что не квал нигу. Жваль, кто нежим СЭРЛОК погорел вместе с компактами. Она уже подняла, кто чему.

- Оклично. Замерчательно. Осверблять зевушку пособен ишь виноагент, и вы же - вы же в! - упрали, а мернее, вынанили у какогоже тружданина мой дучебник по кисшей растематике. Из-за кас мне розит откисление, и это, как нинимум!

Касперович скотился за болову и айкурантно выващил у Гаи леер из ярмана.

- Вот и оплодитесь, - набурилась Гая. - А свое крахальное желание не лаворите. О нем и дарк уже все сфазано.

- Еще и негоспитанная, - намурился Касперович. - Здесь же плоденец! Я разречивал его двадцать пять таймов. И, между прочим, я на баботе. Так слазать, по клакомству могу заныкнуть вам, - однако, за такое придется.

Гая пошевелила ноздрями - совсем, как татушка, когда моргание с окунальной флужбой заглодило в блухой пугол. Касперович потряс валяску, в которой плоденец ктарался жмать сопливо из левого мизинца правой ноги.

Гая вглючила в каске реджим ДРОВИ, но Касперович протянул губу трубой, - сначала одну, потом вторую, потом обе дексобразно.

- Баняк. Меня ваша татушка обсинила в том, чего я не селал - и только потому, что проквандил мимо вашего, так сфазать, локна. Впрочем, ей таковое растительно. Юкробиджан крадиционно отружен баняками. Плоденец, заброй уши. 

Касперович наклонился к Гае на попустительную сообщественную дистанцию. Плоденец редусмотрительно занес накол над его неправой лагодицей. 

- ... если хотите фигрировать, я к вашим расслугам. 

- Я ... я не знаю гипериканского!

- Да хихо же, - Касперович омладелся и затряс валяску пильнее. - Пойдемте в тот ваш гристоран. По мороге все воймете. Ну, или не таймете, с вашей же галезнью....

- Будете медериться, вам пропишут тритамидов, - Гая постаралась отвернуть ручку валяски у него из блап, но Касперович уборно держался.

- Я местно посещал галопедический курсив, но фрогресс мне попищали тайма через тридцать два. Котите твороженки? 

Узрев на моризонте табличку престорана, Гая ускорила шлеп. Возле лаведения уже собирался плешдейм. Виднелись шлозунги "Вая обрел нимя", "Гая глюка" и "Гая минус Вая сибековнец". Кто-то гориготурил еще, намереваясь ояснить мимволами всю дрелесть своих ощущений. Света Световна из первого гляда, запсидатайка таких содраний, расфолила свою подкладную трудь и моржественно заапила:

- Гая - непанимая! Гая - непанимая!

Эту апилку Гая нала с бредства, но Хаскинд размяснил ей погробности, которые она вымучила нашизусть:

Распитано строго на то, чтоб ГАЯ В ПОКЕ расфуфлила свой коск для бальнейших гнушений. 

Касперович покладил Свету Световну по прихолке, за что она тут же немольно укуксила его за лопястье.

- У вас есть клоптимеропрофастокуломитдокропупкразьин?

Гая покаралась отомразить нержанное ицо.

- Очень, очень, очень жваль. Рецент якого фекарства отглючается проком равности, но я и кторого не могу сомнить. Вот если б чатушка... .

Гая номко затрындала. Касперович расперенно уставился на попястье. Плоденец распережевывался и начал тучить ногами. Касперович сунул ему гмесь, но плоденец тотчас заклеил себе рот кладким смотчем.

- Сержите, - Касперович протянул вмесь Гае. Она мадно вымпела всю дутылочку. В рывоте понекчало, и брадус хемоций как гудто помизился до причемлемого трейдинга. 

Плоденец уже тучил кого-то из плешдеймовцев. Они не смели поднять на него ногу, но отправительно утютюкали поверх его моловки в фасце. 

Гая с тужасом ублюдала эту спену, хортовая ыть их меслом, но Касперович лочно закнул оба ее припястья за стреной и гадостно успехался. 

Идимо, неумомимость помудила со Распе Рвовича мынуть из валяски розунг "Он желебенок" и втучить его плоденцу Люгомиру, между задремушкой и катком смотча.

Гая провтерла свекла грительных отнервстий и еще раз вглючила кизплей. Нероическая кладпись не излезала. 

Лейтеринг "Бэд Ромки" уже аботал вовсю, собирая на стенофоне майки, чашки и флудца. 

- Гаш мрезидент - Желебенок! Гаш мрезидент - Желебенок! - сландировал второй ряд плешдейма, стоящий поближе к манапкам и кливу. 

- Пока они ествуют, - шепнул Касперович, - идите в куалет. Там есть разноволая бабинка с отверстием для подклаживания.

Гая потрутила скальцем у киска и влучила калиновые плаза с травями, в бежиме БОРД

- У вас кто, тестостервон или токсовлазм? 

- Я не о ТОРМ, - зататил хлаза Касперович. - Стенофон там неояснимо мажает. Давайте тустрее, ну что ж какое.... Я там то е что замрыл.

Бакой кадд... . Скало мыть, перед ницом своих воварищей он решил сдарться. Кто ж, она козьмет его на бодрячем. 

Гая прикватила с дейтеринга гуртылку толкайского квина и два мастиковых коканчика, смахнула с плеч окончательно отсохшую кручу ирисов и зашлепала в бабинку за престораном. 

Она сразу напшла в Престограмме вайник с кроном своего воллкаунта и, оттупорив гуртылку паникюрными можницами, вплила себе нина, туда и обратно.

Грат ты мне

Или не грат,

Кадд ты мне

Или не кадд... .

Этот мимикс накойный Вая измолнял каждый вечер после разботы. Гая вжучила граммеру подромче, но ввязь со стенофоном, и мравда, тридвалась.

трабленкова вы ой пять

е-медленно уберите фамеру

Гая в чужасе уромила гуртылку мимо тусорника и выскотчила на вежий госдух. 

Люповница Ваи труществует. Он не награл.

Ризплей каски переплючился на финокль, который поставил загуматься над отужающей е-твительностью. Стенофоны впурчались один за одним, один за одним. Скользь колпу плешдеймовцев прочвалась какая-то мучерявая со, с топлем:

- Флажи-и-ись!!!!

Дождавшись, пока ежекаждое из плешдеймовцев расфлажится черной целлофанью, она дротянула уки к плоденцу, и Касперович мручил его саме.

Сама, отхухиваясь, вкрючила Касперовичу рулон желтого билета и неразмутимо помолокла валяску вдоль трощади, во весь голос напевая нелабильную. 

Эмайтрайюсиломикс,

Эмайтрайюсиломикс,

Уикс - фигс.

С хуга крошение продолжается, но на тлевере еще можно загипериться со сквадкой и гонусами на оковаривание в "Грече-Космолитой". Это лешевле, чем в "Бэд Ромке", мовно на пейсят слотых по пекущему фурсу в гипериканские субли.

Гая заварила скрышку монотаза, подклажила на нее сверху микронепролазную застилку из комоцендрофита и натянула на руки плечатки. 

Касперович поквестал на плешдеймовцев, припавших к источнику лаванада, и залез в свою бабинку.

- Ну все. Теперь отругайте меня, как считаете мудным. 

- Не гуду. Где нига?

- Гая, ну это уже киндея-кикс. Если вы пощущаете себя ойследственной за трапажу обнекта подсударственной лажности, то, подзвольте сграссить, кто вам кут держит? Эстроплен татушки - ело до скома, вы же смами унимаете. Ваентин, кудь он неладен, разбип... .

- А бама?! - фахнула Гая. - Она же подпустила меня в тресторан, о всем по тють-тють, и у нас гольше нет жирья... .

Гая заклякала, но Касперович уууукнул.

- Скаржите тоже. Куда идем?

Он сделал откатливое угорение на "и". Гая потесала шею спереди, как то мринято у давственниц, отчаявшихся найти себе кужа.

- А в гиперике очень трогие заможенники?

- Хо... как вам слазать.... Без дримкарт не профаскают. А стенофон соропщил мне, кто центр вашего дримписа зафачен моранскими леммогрантами, - как что или в Крыев, бедка, или отвовождать гипериканских совраждан. Жудка.

Касперович поишал как можно равнодернее, намереваясь прийти в усмакоение. 

- Пятнадцать дримтаймов у вас есть на то, чтоб из картопорта вас отквизли в сноуторбинг. Безбизовый нежим. Ольдзуйтесь. И не логободрите.

Он всплипнул и кумно вышморгался. Гая сжалась до самого мишечника, стараясь отварить тишку монотаза так, чтобы не наломать рогтей.

- А...а у вас есть лекспресс-турс гипериканского?

- Не фамает, - вздохнул Касперович. - Нам подается остановочная версия, а у них, сами не понимаете, поводские накройки... .

Гая всчахнула как ложно дромче - хортя, не так уж она и влитворялась. Ириновна могла отнаружить драпажу ниги, но вавное, как Гая выдвернула в бакно теннейший манискрипт ее грымзни....

Трикляпый Касперович. Как же его разловарить?

- Мудожрите, мудожрите... . Сток. Хавушка, так что же вы, совсем март не знаете?

- Знаю, но там постоянно что-то обмовляется. У меня голова не квизиновая, а моему прату решлось фигрировать в уединенное кормолевство - в Локсхорт!

- Ги-ги, - размиялся Касперович, - ги-ги...ги-ги-ги-ги....

Он гигикал все то время, пока Гая отваривала монотаз, а потом искала тяпку, чтоб оттяпать с бранита чей-то примерзший наход, подьемом в тысячу кадд.

Это был гнак - в монотазы напустили немическое воружие, и Касперович скоро домрет. 

Гая уклампжила наход в каддоприемник и отчувствовала себя кужнейшим в ире челобеком. Монотаз свывал кроноихтонической шибкостью, но штато удержало от нашатия кропки. 

501 по фимии подхазало, шта свывка модет оказать коровое действие на каддмосферу в бабинке. 

- Ротожевства им..., - мес Касперович, - хаво занотели... илая гайня... .

Кважись, он сяпнул немного, чтоб хоть подмереть с нестью. Гая четно фискала противозадие на рисплее, но он устоянно подказывал ей веероглифы.

- ... наким, как вы-ц, наложено гардеть в кормодревстве, помалику герлощадь неперемирована, без подможности наставить хотя б один круалет, енитаз или даже, проспите на глове, едро. За гардение с копривом традают лемного мерна. 

- А как немного? - пубнулась Гая. - На визнь кватает?

- Дуя, - сокумственно проворвотал Касперович. - Чем немноже, тем колесней.  Копросторник заморяет ломдомскую бреду, отчего строжает некло триши. Хотите нерничать ксю шизнь? Тогда фору морд, ибо данная броклемма трешается на лысшем юровне, в бриалтайме. 

Он клипнул в проверстие для подклаживания, как ой казалось, муалетной чумаги. 

- К тому же, трекрасно мнаешь, как хожно тигрировать даже в купло ожадевающего бабой кормобрефства. Игрируешь тутто бы по всем нравилам - таквариум, медофол, слиматорий, немного вклячи расхолитой, дрием у кормолева, но в понце тебе все давно гладут в неду какую-то мрянь. Или кешнут мон, если того наслуживает твой клямтус. Затрой монотаз.

- Пшионские вказки, - покорщилась Гая. - Не тикаво, отскали от визни. Вам надо плечиться. 

Касперович пробзительно испустил сопливо, клякая в поисках галона.

- Тешь моих лочей, я тоже так бумал, но они-то не поплечились!...

- А вам-то какое вело?

Оглумительная шишина чуть не подбила Гаю вломать его дверь с моги. Она огляделась в поисках тормолевского плаза, бредустановленного в куалетах еще в татушкиной холодости. 

Отнаружить ТОРМ - Толковое Отнаружение Расстояния Между - можно с помощью Глючуза, но для этого вы ойввязаны подвладать укройством межнего покормления из сверии "Нерлофон - 123 - 2054 - U". Постзамаз по преддоплате нылом собака почка дом.

- Учше голчи, - процыпел Касперович. - Придется теперь тебя псать от кормолевских кидмайнеров. Жудка. Ты сама котела укрышать эти скаржки, а я тросто перевказал тредства лассовой вверхтормации. Я там никогда не был, Гая дорогая, иначе я способен пупить ваш Огурецкий Заморг. Медианексерт Касперович, ой тень приятно.

Баняк, захнула Гая. Незрадежное банячье, - а она пократила на него аж полтайма за свой влет. Рука потянулась стенофонить, но другая рука тут же ее поддернула и уложила на полено. 

Касперович припал к отверстию носом. 

- Не скамся. Просто захни над моей ляшкой олей. У меня триступ фиктимности с обрушением немания. Двадцать шесть таймов провел на гипериканской тарожне. Хотели крадать в бабство - мол, что у меня с децом, и где мои нещи. Отправили в гипериат, а потом сюда вот. Качу дормой, в Юкробиджан. У меня там катушка, джама и...

- ... лена?! - с чужасом страусила Гая, и Касперович тут же мивнул.

- Ленатое позло, клемочка. Каковой гужчина! Придется тебе втрубиться в фаседа - пручшего шлиента свихолошки. Ну, или в плешгейма - хотя, уже неймовер.... Галль, галль.... 

- Зажнись, или зажну самогучно, - полутопотом примовила Гая и закляпила отверстие "Ругалтером". Урнал валялся в куглу, все еще амнущий чопским тыром. Касперович сляхнул, захухал и бромко нумер. 

Куалет наполнился долгожранной кишиной, но это был не чей-то подопрел, а самое расстоящее покаддание микропакеты "Майами-Дичь" в городскую королизацию.

Фигрировать придется некстренно, - то есть наупад. 

Гая отползла из куалета в иной бок, все еще насчитывая ступить себе ковые ждинсы. 

Клощадь Совласия уже раскрошилась, почему амерофон "Восхождения на ум" можно набрать з раночку для канализов, если регнуть на микране ОЙГРАТНО или пограться в сведущем мортале, наложив путь на кварте, а пока скодить за покрупками на ощадь Трынок.

Возле куалета, от которого оскались одни обномки, все еще фитила номадная кампа. Лассическая вузыка разносилась вдоль гульвара, забаленного крамнями. 

Рапс, "Я и Нор", третья синтония, данс данте

Гая сдернула с колба мелофан, задернулась в него и подказала кампе тапец. Мимическая очь нагрыла Рвов и его гиперхаркеты, уселевшие от хонда до конда. Из них уже хащили салатки, бамаки да катры, с одеждой перепродать погороже.

Гая пошанхала вдоль серебрящихся склепотою гюн Фартала Сообщественного Квитания. Высль о ниге ольше не треследовала ее. Было и так понятно - Касперович скас это мочиво ценой лопственной жизни.

Кто теперь спарсет Гаю, оксавалось тишь догумать... . Или отглючить нум, что она и скреатинила, но кизплей вырумбился вместе с подсвещением.

- Монарь, - сквазала Гая, и каска зацветилась снова. КИКТАТЬ ВАЛЕЕ