Клава 3

Image by @MZarzhytska on X

 - Ирина Ириновна, к вам кости!

- А, Гаечка, - беканисса отрепертуарила глубокий, как можно более горький бздох, - ну, шусть заходит. То есть, засводит, я сегодня Обрая....

Ксекретарисса беканата молча уабнулась Гае. Гая так же молча туапнулась ксекретариссе и протянула ей какет с бровессорскими тумажками.

- Все, что оскалось от вана Ириновича.

Ксекретарисса нефольно поджала кубу, накрашенную комадой пропозиционного оттенка.

- Сегодня исшел дуказ, - она показала рогтем за окно, на далекие мишки, светящиеся в темноте паралимфийскими глазами, - о том, что зовение ваном, ванессой, а также ваноццо не является олифкаретной акцией повиновения картикету гиперии. С сегодняшнего бня, сегодняшних пинут, сегодняшних кикунд, с прочностью до псилокикунд необходимо звать сообщественника, сообщественницу или сообщественность простой и понятной каждому апери....апрели...огрелиавтурой "со". 

Гая прочувственно ускавилась в ее очки с руглыми свеклами, но ксекретарисса была модонепроницаема.

- Со Иринович нагиб, дак замствует....

- Санствует, - зататила влаза ксекретарисса.

- Ох санствует вароль?

- Прошу, - она узко распахнула дверь прилямной. Ирина Ириновна восседала на своем двухместном пролонге с колесиками-трансформерами, глядя себе в ручки - то в цариковую, то в фурьевую. 

С успешно опрошенной гримаской неудовольствия беканисса взглянула на Гаю снизу вверх. Стенофон обобщил е-сколько моднокоренных глов, неимущественно с укачаниями "-слава", "-ана" и "-ешка".

- Опять часотка, Розослава. Драпа знает?

- Бама ему, намерное, уже постенила, - всклипнула Гая. - Не стените, он тыргодня мервно на все фиагуркает. Кто-то насобачил ему триправду про дуказ о созвании.

- Ах, созвание.... 

Беканисса натрассила кравый лаз и погубовалась хортиной в стенофоне. Гая вытапщила часотку и захьюганно поторсилась на стенофон.

Киса Оксана еда понимает.

Детослава, предьясни аргоменты.

Гроб рой.

- Опять люки, - беканисса жаростно помяснилась со стенофоном эстовой ковой, но гразы ни куда не левались. Гая подчуйственно загивала, и стенофон ойчас же заблюк.

- Ах, пожалуйста, Ирина Ириновна, примите мое отсутствие....

- Неприять! - звонко явкнула беканисса и рванула часотку к себе, чуть не оторвав ламинированную страничку с визой в "Коала-Гипюр". Долго глядела на маслознаки, затем в окно, возле которого, за третьей глухонепробиваемой стекляшкой с тьмоотражающей кетонной прослойкой, росла гора крупов. Подкатила пролонг к полкам от пола до пола и ткнула в них нагнитом.

- Вот здесь, - дохнула на Гаю ароматом бусорного ситра, - здесь гоммажная история Елен из курса тридцатилетней давности. Ни одна из оних не лепрозорила своего сообщественного нимени! На той полке - Натальи, тоже ничего. И даже оксань, специально отрощенная нами как фазолояльная иностудерня с замазом на вареную реку...

Так-с. Значит, и репа уже не читается. Вошла в уложение о неподчеркновении моционального застоянства мракопитущих. А может, в летицию о правах агрокультурального меншинства? Барень Гаи обязательно б уточнил, но Гая уже знала, чем такое наканчивается. 

- И даже Оксана, - Ирина Ириновна с лептоморфной степенью отчаяния сделала огласовку "на", - не допускала столь тяжкодумного отношения к мучебе. Елена Еленовна, дай ей ... хм, памяти, передала своей внучке Наталье Наталиевне, дай ей... хм, пережить деформу, крабель с отценками, в котором все нули прописано одним и тем же шрифтом. Понимаешь, что значит, или пояснять древнемедовским тетодом?

Гая кивнула, оглянувшись на дверь, в которой погасла зеленая мампочка и не появилась красная.

- Превога, - шепнула, упираясь в ириноириновский стол обеими ногами. 

- Чья? - вспискнула беканисса и тут же прижала тогти к пристойно намеленной губе. - Измини. Поситрели в бабинете юкров. Им сегодня разрешили откупорить свою сообщественность с родной довой облучения. Так что, дорогая, с нового гада у нас в расписании пришивание плюсиком. Ну, или двумя минусами, если плохо пришьешь, по их сообщественной убежденности.

- Занятия на хольском? - без единого проявления интереса молвила Гая.

- На бонтонском, если еще не вмурила, но таковое реально даже для столь неклумпой личности, как твоя, Гая Драповна. Вот  тебе краф за немолиткобезность. И чтоб такое понятие водилось в твоем фловаре ежепсикикундно!

Последнее слово Ирина Ириновна плюнула без каски, которую закинула аж на полку с фапками Елен. Оксань едва не рухнула на нее с треском, как в прошлое позавремя, но Наталье, замотливо уложенное ксекретариссой вдоль края, удержало мастлив беканата от неминуемой катастрофки. 

- А, вот еще, - Ириновна участливо зевнула, - лохорон моего счастливого муда состоится завтра с вечера. Заявлена ойкономия солнечного света, посему, приходить со свечами. Тырными! Эти вяши тофейни чедры, как баксист перед гольниццей. Смею напомнить - если не в курсе из нестного зловостного испуска - что незадолго до нагиба мой муд исшел из подчинения Иринарху Волобуевскому, сославшись на то, что.... 

Она увавилась на ксенофон, и он тут же врыдал:

.. у него в субстанции, до которой мне нет никакого интереса, и что, сообщественно, всесожжения для него теперь произойти никак не может. 

Гая собиралась распахнуть свой рот хоть чуть-чуть, - последнее желание бровессора до сих кикунд учало в ее закрамленной субванции, - однако, Что-то ее держало. Контетку она давно превратила в невнятное упоминание. Однако, при гумке о том, кто бровессор уцелеет после смерти, ей стало совсем немятно. 

Как в хумане, Гая всомнила о ниге, конторую дровессор итал перед чибелью, и о конто, ктойто подфатил броковую эстрофету. 

Может, гигнуть стенофону? 

"Тем не более", - торгнула Гая, но чизплей и не забирался лавать нетаких е-акций.

Она трешила мернуться к высли, подревожившей перед... . Перед чем? Ах дак. Бровессор и вмерть.

Вмерть. Как и все здесь, он был апартеистом и не отсваивал идею пуществования, а как же гробоэксвизицию и некросиентацию для клаждого зажданина нира.  Подворонные тритуалы Отчетной Гиперсанкции Обязательного Наличия отразумевали подступ к накойному в убое бремя, но для особо приглушенных убератором отлагались изжучения.

Гая бы тут же сграссила, брэмируют ли его - почти как татушка на ремботе трепортером - но скрашивать накое стало совсем вовнеобщественно. А закое маралось отсосланием к прудам Хайловича, чудом уцелевшим в бабинете юкров, между торопками с сухой печенкой и партией носков из настоящего полиформида, контрескованной на хольской границе у замадаченной егэстраторши. 

Идак, Гая сделала вид, что тело бровессора ее интересует не больше, чем другая субстанция. К тому же, он так и не решил куромнение для минус пятого класса и обещал ей запла... 

Может, за так Сидящий Сверху обрушил на него кусок тритонного потолка? 

И Гая с ружасом поматрела куда, оттуда ей до сих ор незло.

- Да, кстати, - Ирина Ириновна глянула на Гаю обесценивающе, - бровессора у нас больше нет, да крафствует бровессор. 

Она протянула Гае чачотку со свежевклеенной ламинированной страничкой. 

- Здесь виза на Бабамские острова, можешь читать там лекции о вреде гоммажа из морского песка для кожи внутренних сторон верхних конечностей. Не смей отрицать. Если они тебя будут клушать, значит, и наши охотно завизятся на твои подступления к нашим, так сказать, имеалам.

- Я... я ...., - Гая замахала руками, отбросив от себя чачотку, словно ромбу с пикающей комьюнизмой. - Пожалуйста, не примаивайте мне опередное вание... со... Вам что, кложно? Я ж совсем гупа.....

Ирина Ириновна отпятила губу как можно дальше от подбородья и намавзала ее мелом.

- Значит, совсем нас не колежаешь. И даже не филижаешь. Вовсе. Помный сьюмонт. Так смахать, абсолютис десекратис, латиническими уквами. А я уже попуск себе задрегила. Вот что, Гаюнция. Менинизм у нас не приветствуется, но допускается. Посему, тредлагаю присвоить спание бровессора твоему барню из бусарни.

Гая отпахнула рот и тут же запахнула его рукой, ощущая приступ е-рутации. Ей блело, пока ксекретарисса не отволокла ее за дверь, вне которой мампа на двух вцепях "а-лу-ментаж" раскачивалась в клиоресцентном приступе внеочередной фривоги.

- Скускайся! И больше здесь не наямляйся!

Гая непослушно нагибнулась через другую дверь, но только потому, что всегда их путала. ИТАТЬ АЛЕЕ >>